В описании своего телеграм-канала «Отцеводство» я написал когда-то: «Оба — Андреи. И оба — Колесниковы. Чем они поглощены? В чем вообще смысл? Все выясняется на ходу, в режиме реального времени, вместе с читателями канала. А все вопросы, как всегда, к маме». Собственно, добавить к этому нечего.
Меня зовут Андрей Колесников, а редакция «Смыслов» попросила рассказать, что современные отцы думают об отцовстве. Ответить я решил постами из своего блога. Если остались вопросы, можем продолжить обсуждение…
5 апреля 2025 года
«Даша занимается с Андреичем делом. То есть они смотрят книжку с лабиринтами. Здесь мальчик должен поймать золотую рыбку, пират — найти монетки, ежик — дойти до дома лягушки… Андреич показывает, куда пройти, где бочком протиснуться… Лабиринт есть лабиринт. Они прокладывают маркером путь… Путь тернист.
И вот в какой-то момент Даша интересуется у сына:
— А тут как лучше?
Обезьянке надо добраться до бананов, вот в чем дело.
Андреич долго морщится, а потом говорит:
— Ты сама лучше подумай, мама. Посмотри в своем телефоне.
Все так.
Андреич полностью разобрался в жизни.
В лабиринте этом…»
24 марта 2025 года
«Все, свершилось! Андреич прилип к „Ну, погоди!“.
Побоку весь строительный, а также троллейбусно-автобусный мультэпос, „Гараж Гекко“, „Машинки“, „Вспыш“, „Щенячий патруль“ даже, а также, страшно сказать, „Паровозик Титипо“. Наконец-то Андреича не интересует нравоучительная замена запчастей, заставлявшая его глядеть на магический процесс смены желтого бампера за зеленый не мигая.
Он теперь смотрит в машине самые первые серии „Ну, погоди!“. Он не может оторваться, он не реагирует на внешние раздражители.
Я слышу, как где-то там, на заднем сиденье, Волк отшвыривает урну, и знаю, что вот сейчас за ним приедет милиция (а не полиция). А вот Заяц мчит на водных лыжах, а Волк пока что ломает забор — вы слышите этот восхитительный хруст из самых глубин вашего детства? Волк уже на пляже, он разгребает тела, как пластиковые шарики в игрушечном бассейне, и сейчас он, наверное, перешагивает через ту свинью в трех лифчиках!.. Ну вы же ее помните, это ведь сейчас в голове не укладывается: как это можно было придумать — три лифчика, для всех складок!.. А тогда было просто очень смешно.
И Андреич смеется, хохочет, а Заяц с Волком уже на карусели. И тебе достаточно слышать, чтобы видеть…
Наконец-то он это тоже смотрит. Теперь у него будет детство. За это я ручаюсь.
И он вскрикивает. И правильно делает.
— Андрюша, — спрашивает его Даша, которая тоже сидит впереди (сзади засмотрелась на Волка и Зайца среди кривых зеркал вместе с Андреичем тетя Аня), — что там? Волк обижает Зайца?
— Нет, — успокаивает ее Андреич.
— А что тогда?
— Он просто очень хочет есть…»
11 февраля 2025 года
«Что ж, подслушал я их разговор в кровати перед сном.
Ну а что? Тоже способ выяснить истину.
Дело в том, что Андрей сломал свою большую бетономешалку. И он говорит матери:
— Надо купить еще.
Эта мысль беспокоит его. Да, без бетономешалки трудно.
— Так легко, думаешь? — вздыхает Даша.
— А что? — интересуется мальчик.
Действительно, в чем проблема-то? Он со своей стороны не видит никаких препятствий.
— Деньги нужны, — поясняет Даша. — У тебя есть?
— У меня нет, — печалится Андрей. — А у тебя есть?
— И у меня нет, — признается честная Даша.
— У папы есть? — подумав, спрашивает мальчик.
— У папы есть, — утешает его мать.
Самое поразительное, что с этой убаюкивающей мыслью они оба мгновенно засыпают.
А я остаюсь в кресле в темной спальне.
Я думаю. И мне хорошо.
О чем?
Да уж не о деньгах…»
1 февраля 2025 года
«Зашли с Андреичем в „Кофеманию“. Он начал ждать свои макароны по-флотски, без которых он ни на суше, ни на море жизни себе не представляет. Себе-то я, разумеется, телячьи щечки по-малазийски с рисом взял, сидел и уплетал за обе щечки, а Даше принесли салат цезарь с глазуньей. Он очень живописный, желтое на зеленом, яркое блюдо.
— Это что? — задает Андреич свой любимый вопрос.
— Ну как сказать-то?.. — вслух думает Даша. — Это листья. А это яйцо.
— Яйцо? — задумчиво переспрашивает Андреич.
Похоже, он не верит.
Видимо, яйца в его представлении выглядят по-другому.
И тут радостью вспыхивают его глаза.
— Хампти-Дампти брейк! — кричит он.
Вот что случилось.
Для кого-то придется пояснить: Хампти-Дампти, или Шалтай-Болтай, яйцо в галстуке, — видный персонаж из „Алисы в Зазеркалье“.
И вот „Хампти-дампти брейк“. Разбился, хотел сказать Андреич. И сказал.
И уже понятно, что вряд ли мы теперь хоть когда-нибудь будем называть глазунью иначе, чем „Хампти-Дампти брейк“…»
