Пообщаться с Сергеем Городничим, исполнителем роли Лехи в сериале «Ландыши. Такая нежная любовь», было невероятно интересно, поскольку благодаря своему режиссерскому опыту он широко смотрит на жизнь, творчество и смыслы.
— Сергей, ваш герой Леха говорит при первой встрече главной героине Кате: «Привет, я Леха, я хочу прожить с тобой всю жизнь». Были ли в вашей жизни случаи, когда вы говорили или хотели сказать это девушке сразу, как только ее увидели?
— Что касается первой встречи Лехи и Кати, то от меня, от Сергея Городничего, я думаю, можно было бы услышать подобную фразу, но исключительно в ироничном ключе. Лехину фразу, мне кажется, многие восприняли слишком буквально и прямолинейно. Но мы в нее этого не вкладывали, потому что как раз-таки обсуждали, что это слишком пафосно звучит, поэтому и искали ироничный тон.
— Вы родились в Санкт-Петербурге, после окончания школы-студии МХАТ вернулись в родной город и были приняты в труппу БДТ. Долгое время ваша карьера строилась исключительно на театральных подмостках. Что сейчас вам ближе, театр или кино?
— Да, я вернулся в Санкт-Петербург и стал служить в БДТ, но моя карьера не строилась исключительно на театральных постановках. Сразу после института я снялся в полном метре «Проигранное место», еще у меня был сериал «Один», полный метр «Гроза» по Островскому, где я сыграл главную роль Бориса, а потом — «Цикады», где я сыграл Вадима по кличке «Другой», одну из моих самых ярких, драматически сложных ролей.
А уже потом были «Ландыши», то есть я всю свою карьеру шел рука об руку с театром и кино. И нельзя сказать, что для меня важнее. Может быть, немного интереснее в кино за счет того, что это проектная история, а в театре ты с одними и теми же людьми контактируешь продолжительное время. Но все равно, даже если я и уйду когда-то с Малой Бронной, то, как мне кажется, рано или поздно все равно к какому-то театру снова примкну.
Вопрос про кино и театр на самом деле сложный. Мне нравится, что в моей жизни существует и то и другое, и на данный момент удается это совмещать. Да, иногда приходится делать выбор, вот даже сейчас я репетирую спектакль, и у меня совпадает несколько смен в проекте с выпуском нового спектакля. Не отпускают на съемки, но в этом случае я отдаю приоритет театру. Это вопрос не про деньги, важнее то, что ты в этой роли можешь себя выразить намного точнее, созвучно с тем опытом, который ты насобирал за всю свою жизнь. И ты можешь это все сейчас выплеснуть в роли.
— Расскажите чуть подробнее о ваших проектах в театре и кино.
— Мне очень повезло с сериалом «Цикады», с режиссером Евгением Стычкиным, подарившим мне потрясающую роль. Он подсветил во мне определенные грани и помог выразить этого героя. Повезло мне и с режиссером «Ландышей» Александром Карпиловским, который помог подсветить совершенно противоположные грани и за счет этого выразить Леху. Бывает, что в кино удается определенным образом собрать в себе разные пазлы и создать то, чего еще не видел. Но конкретно для открытий каких-то, мне кажется, предназначен больше театр, нежели кино.
В кино тебя выбирают уже под конкретную роль. Ты уже готов, ты обладаешь определенными навыками, знаниями, ты определенным образом сформирован, тебя, можно сказать, используют. В театре тоже могут использовать, но это все зависит от руководителя, от режиссера, с которым ты работаешь. Но есть все-таки режиссеры, которые занимаются со своими артистами воспитанием, тренингом и взращивают их определенным образом.
Сейчас мы выпустили «Чайку» в Театре на Малой Бронной с Константином Богомоловым. Это режиссер, с которым я давно-давно хотел поработать, и вот маленькая мечта сбылась. Меня привлекает в Богомолове то, что он находится в постоянном поиске. Каждый раз ты приходишь на репетицию, и тебя удивляют, ты узнаешь что-то новое. Или напоминают то, что ты начал забывать. То есть постоянно как будто выбивают из-под тебя стул и заставляют снова искать равновесие.
В кино сложнее найти режиссеров, которые будут заниматься тем же самым и заставлять твое тело, твою психофизику заново искать эту стабильность.
— В детстве вы профессионально занимались тхэквондо и мечтали стать олимпийским чемпионом, но из-за травмы позвоночника пришлось оставить эту мечту. Получается, что если бы не случай, то не было бы актера Сергея Городничего. Верите ли вы в волю случая или в судьбу?
— Начнем с тхэквондо. Тут все совпало: я стал уставать от каждодневной рутины тренировок на протяжении 6−7 лет и начала болеть спина. Знаете, я верю, что нас ведет что-то свыше, не мы определяем, куда нам идти. Я думаю, что если мне было суждено стать актером, я бы так или иначе нашел дорогу в эту сторону.
А может быть, сегодня я актер, а завтра уже опять кто-то другой. Я не знаю, куда меня поведет, и не хочу загадывать. Мне нравится эта профессия, она позволяет находиться в постоянном поиске. Здесь нет конечной точки, когда ты окончательно овладел ремеслом. То есть это постоянный поиск, постоянное углубление, постоянный путь.
Мне кажется, что это как раз-таки ключ к тому, чтобы постоянно пробовать что-то и при этом оставаться в профессии. Но, опять же, может быть, я себя обманываю и в конце концов попаду в какую-то другую историю. Может быть, начну путешествовать, может быть, уйду в монахи… Но я рад, что в моей жизни был спорт, это меня закалило.
— Как интересно вы размышляете о смыслах существования в кинематографе, театре, спорте…
— Думать — это нормально, но иногда постоянный анализ и самокопание начинают мешать, надо двигаться вперед не оглядываясь. И единственный компас в том, куда надо идти, — это наше тело и его звуки, так сказать. И если научиться к этим звукам прислушиваться, то ты всегда будешь там, где и должен быть. Даже если сегодня тебе плохо, то все равно я верю: невозможно быть всегда в благоприятной атмосфере — иначе из чего творить потом? Все — и белое, и черное — становится топливом для творчества.
И все эти ситуации — картинки из книги под названием «Жизнь». И даже те из них, что казались серыми, будут так же радовать, как ярко-розовое. Так что главное — прислушиваться к себе и идти вперед не оглядываясь.
— Как вы считаете, может ли образ вашего героя повлиять на жизни мальчишек, которые будут смотреть сериал?
— Не знаю, плохо или хорошо брать пример и подражать кому-то. Если ты начинаешь попадать под проекции того, каким сейчас модно быть, но это не созвучно с твоим внутренним миром, а ты все равно начинаешь этому подражать, чтобы не быть белой вороной, то это, конечно, ужасно. Ты уходишь в этот момент от себя. Это может привести тебя к хаосу, аду, разрушению, несмотря на то что, на первый взгляд, те качества, что ты принимаешь, кажутся положительными. Все равно ты здесь отходишь от себя, а это не есть хорошо.
С другой стороны, может быть, это в ком-то найдет отклик, ведь некоторые черты Лехи положительные, хотя не все. Но, безусловно, в нем есть такая черта, как готовность защищать девушек, брать на себя за них ответственность. Хотя у него есть много эмоциональных выпадов, которые нельзя расценивать как положительные. Но если эти мальчишки посмотрят сериал и смогут вычленить то, что в нем круто, то почему бы и нет. А вот что есть положительное, что отрицательное — это палка о двух концах. Что для одного отрицательное, для другого может быть положительным. Есть, конечно, определенные общественные нормы и устои, но в то же время часто нам интересно наблюдать за тем, что не вписывается в эти нормы. Та же Катя — белая ворона в этом гарнизоне. И за тем, как она пытается ужиться, очень интересно наблюдать. У Лехи в этом плане все проще… Короче, я считаю, что надо не брать пример, а надо научиться слышать себя, слышать свой внутренний мир.
